Часть 1

Когда началась война, Гришке исполнилось 11 лет. Тяжко им пришлось эти годы без папАньки. Две сестрёнки-двойняшки родились аккурат за год до начала Великой Отечественной. Когда по радио объявили, что началась война, в доме повисла гробовая тишина, и даже сестрёнки утихли в своей люльке. А потом заголосила мать:

"Ой, чой-то делается, да как же мы теперь, а огород кто убирать будет, а дрова, а скотина....! "

"А ну, цыц! Раскудахталась! В сельсовет пойду, разузнаю что к чему! "- сказал отец.

"Неча сопли размазывать раньше времени!"- надел кепку и вышел из дому.

А мать подскочила к Гришке, крепко обняла, а потом погладила по соломенной голове и сказала:

" Вот и кончилось твоё детство, Гриша, за старшего теперь будешь, батянька дома не засидится, знаю я" .

Через часа два вернулся отец, повесил кепку и сел за стол. Он был хмур и было видно, как играют желваки на скулах.

"Ну, чаво молчишь?"- сказала мать, подсаживаясь к столу.

"Ты мне не "нукай", нашла Савраску! Повестку надо ждать, председатель всё обсказал. Телефонограмма пришла с разъяснениями".

Уже через неделю отец стоял посреди хаты с "сидором" на плече. Мать, обхватив его за ноги, кричала:

"Не пущуууу!"

 Близняшки заходились плачем. И Гришке тоже хотелось зарыдать, но он сдерживал себя и только тёр переносицу.

"Гришка! Уйми мать! А то полные сапоги мне нальёт. Иди сюда, обнимемся, сын!"

Потом отец нагнулся, крепко прихватил мать, оторвал от своих ног и усадил на стул. Гришка подошёл и они обнялись. Он слышал, как бухало в груди сердце отца, готовое вырваться, и понял, чего стоило тому казаться грозным. И слёзы потекли по щекам Гришки, впитываясь в отцовский пиджак.

"Ну, ну, будя тебе. Не гоже мужику слёзы казать. Ты "голова" теперь. Мать с сестрёнками береги. Тяжело будет, знаю. Бог не выдаст, не боись. Всё, давай прощаться..."- сказал отец и они снова обнялись, а мать так и сидела и уже беззвучно текли её слёзы и она немного раскачивалась взад-вперёд. 

 "Пора! Смотри, чтоб мать за мной не побегла, не нужно это. Ну, с Богом! "- он резко открыл дверь и быстро ушёл.

Мать было дёрнулась, но Гришка встал в дверь и раскинул руки. Тогда она кинулась к окну, прильнула к нему и долго крестила в спину мужа. И потекли тяжёлые недетские будни. К вечеру Гришка уставал так, что лицо горело огнём, и стоило голове коснуться подушки, как глаза закрывались сами так крепко, что в уголках появлялись слёзы. Снов не было.

Изредка, почтальонша приносила письма-треугольники от отца. А мать, завидя её, вся сжималась, не зная, что ей сейчас вручат. Похоронки пришли уже многим. Получив заветный треугольничек, мать бережно прижимала его к груди, как будто он был живой. И это был праздник. Она просила читать Гришку, непременно помедленнее, а потом, с любовью убирала письмо в жестяную коробочку. Так жили все в то время, с боязнью получить казённую бумажку.

Часть 2

Со временем, Гришка так приладился к заботам, что уже не замечал усталости, только руки покрылись непроходящими мозолями. Он вытянулся и окреп, не смотря на скудную пищу. Лицо обрело резкие черты, брови всегда были сдвинуты и между ними была морщинка-бороздка, как у взрослого. Да он и был уже взрослым, от мальчика остались только глаза, любопытные и с хитрецой. Когда начиналась грибная пора, Гришка находил время сбегать в лес, он очень любил там бывать. Отец, когда отправлялся побродить с ружьишком, всегда брал Гришу с собой... Тогда, в той жизни... И даже давал ему подержать ружьё, прицелиться. Оно было тяжёлым и очень нравилось Гришке. С ним он ощущал себя всемогущим! Но стрелять ему не разрешалось - мал ещё...И точка.

Во время войны охотиться было некому - в деревне из мужиков были только старики, у которых было забот полон рот, и председатель, у него не было ступни на правой ноге, ещё с гражданской, да конюх, Богом поцелованный, и ещё были двое бойцов Красной Армии, демобилизованных с увечьями (их родные очень радовались, что они вернулись живыми), и зверья развелось много, а рябчиков, вообще, видимо-невидимо! Гришка это сразу подметил, даже кабаны рылись сразу за деревней.

"Вот бы ружьё сейчас, пару рябчиков точно бы сбил, хорошая похлёбка бы вышла! Только патронов нет, тьфу!"- так думал наш Гришка.

Патронов действительно не было, отец снаряжал их сам, для этого было всё, но Гришка не умел. Просить у кого-то - не дадут! Да и у кого? Так и оставалось Гришке - ждать возвращения отца. Он и мысли не допускал, что батянька не вернётся. Он же такой сильный и ловкий, и никого не боится! Вон, уже многие с войны повозвращались, а он что, хуже?- думал Гришка.

Победа! Как все ждали этого дня! Деревня оживилась. Босоногие мальчуганы, размахивая палками, как саблями кричали на все голоса: "Победа! Победа! ". Потом было собрание у сельсовета, где председатель, с высокого крыльца, поздравлял всех. А вечером были танцы и накрыты столы на улице, играла гармонь. Счастливее людей не было на всём свете!

Отец вернулся в июле. Мать вся извелась в ожидании и не находила себе места. Гриша успокаивал как мог:

- Придёт, ну чего ты, может поезд задерживается, он ведь с самого Берлина едет! А где Берлин? А где мы? Вот то-то - не знаешь. Далеко очень...

 Отец пришёл ранним утром, никто не спал, но его прозевали. Даже не услышали как в сенях, по обыкновению, скрипнула дверь. И вот он! В форме, пилотка на бок, чуб и хромовые сапоги! Мать с Гришкой чуть в обморок не упали, а сестрёнки захныкали, испугавшись незнакомца. А он принялся всех обнимать-целовать! И началась у них новая жизнь! Жизнь победителей!

Часть 3

Как-то вечером, Григорий предложил отцу: " Бать, может на охоту завтра сходим, середина сентября - рябчик жирует! Да и по лесу походим, помнишь, как раньше... А рябчиков знаешь сколько развелось! Да и стрелять мне уже можно - я взрослый!".

"Обязательно, сын, сходим, но давай попозже, настрелялся я, до сих пор звон в ушах да порох в носу. Ты, если хочешь, бери "Тулку" да сходи. Дарю тебе ружьё - заслужил!" - ответил отец.

Гришка немного погрустнел, но отца понял. А радости от подарка не было предела... " Моё ружьё, собственное..." - ликовал он.

"Бать, а патроны снарядишь? Заодно я поучусь".

Они допоздна сидели за столом и возились с патронами. Дело для Гришки было новым и он внимательно смотрел, слушал и пробовал сам делать навеску пороха, засыпал дробь, запыживал. Ещё смазал "Тулку"ружейным маслом. Сделали 10 патронов с дробовым зарядом и отец сделал два с жаканами - на всякий случай. Потом Гришка собрал вещмешок. Закопченный котелок, шмат пожелтевшего сала, завёрнутый в тряпицу, хлеб, спички, кружка. Патронташ повесил на спинку стула, рядом положил фляжку, привезённую отцом с войны, и нож. Ружьё висело теперь у него над кроватью. Всё. Спать.

Во сне ему мерещились стаи рябчиков и разная лесная живность. Даже кабан пытался подкопаться под него и то и дело толкал его своим рылом. Толкал и толкал...

"Вот нечисть, холера тебе в печёнки - привязался!" - думал во сне Гришка. Хотел его пнуть, а ноги не слушались. Потом кабан поднял свою морду и человеческим голосом сказал: " Вставай охотник. А то всю дичь проспишь".

Гришка подскочил так, что чуть лбом не ударился в батю, который расталкивал его. "Фу, чёрт! Приснится же!" - подумал он и вылез из-под одеяла.

Потом они попили чаю, отец дал напутствие: "Стволы вниз старайся держать, мало ли - веточка заскочит. И жаканы всегда под рукой держи, ежели медведь набежит - не мешкай! Без толку не пали, только наверняка, если уверен!".

Гришка оделся, оглядел себя в мутноватое зеркало, висящее на стене и остался доволен. Настоящий охотник! Ну, рябчики, держитесь голубчики...

Подходя к лесу, он ощущал лёгкое подрагивание рук в предвкушении добычи.

"Сейчас будет столько рябчиков, за грибами когда ходил, тьма их тут была" - мечтал Гришка.

Но.... Рябчиков не было. Он походил ещё - никого. Совсем никого.

"Хоть бы белку что ли увидеть. А то совсем что-то пусто" - думал он. "Даже сорок не слыхать. Вот закон подлости, оглоблю ему в дышло! Как без ружья - кого только нет... Ну ничего, поброжу, солнце ещё высоко" - с этими мыслями он снял фляжку с пояса и напился холодной воды.

Так он бродил не спеша, прислушиваясь и приглядываясь - не мелькнёт ли серенький петушок или курочка среди деревьев. На глаза попадалось много грибов и ему думалось, что надо было взять корзину и пойти по грибы, хоть пустым бы не вернулся. А солнце, тем временем, опускалось всё ниже. Хорошо день был погожий и не стемнеет так быстро.

"Всё! Хватит! Возомнил себя охотником! Надо возвращаться, вечереет. Завтра лучше за грибами схожу. Вот только батя смеяться, наверное, будет. Ну и ладно. Охотника седьмая заря кормит - потом повезёт!" - так решил про себя Гриша и повернул к деревне.

Но пройдя немного, заметил на старой раскидистой "сушине" огромного филина, тот сидел как копна и, казалось, наблюдал за ним.

" Погодь-погодь, ага, вот тебя-то я сейчас и стрельну. Есть тебя - не съешь, но вот чучело знатное будет, батя потом в город отвезёт мастеру, а пока в леднике полежишь. Здоровый-то какой - никогда не видел таких! Ну, потом в школу принесу чучело - все обзавидуются! И не промахнусь в такого, тут и слепой попадёт" - все эти мысли у Гришки пронеслись молнией.

Он потихоньку подкрался чуть ближе, взвёл оба курка и приладил "Тулку"на ветку невысокой рябинки, руки подрагивали - а так надёжней. Выцеливал не долго. Ба- бах!.

Ружьё больно ударило в ключицу, сизый дым медленно вился из ствола, а в правом ухе звенело. "Попал?" - сам у себя спросил Гришка. " На "сушине" филина нет, точно попал, валяется, наверно, серый он - не сразу увидишь. Пойду гляну, а может ранил? Добрать надо будет, батя говорит, подранка оставлять нельзя. Что животине мучаться? Ответственность охотничья."- и он двинулся вперёд, зарядив в ствол новый патрон.

Когда до места осталось шагов двадцать, прямо под сухим деревом сидел филин, не валялся. И казался ещё больше, чем издалека.

"Точно ранил, контузило его наверно, сидит и не понимает, что с ним. Надо добрать".

Прицелился, и только палец лёг на крючок, как филин шарахнулся в сторону, задевая огромными крыльями ветки и ....Ба-бах! В этот раз ружьё не ударило, так как Гришка плотно прижал его и чуть наклонился вперёд. Ба-бах!

" Мимо! Тьфу, зараза! Врёшь - не уйдёшь!" - думал Гришка и перезаряжал "Тулку", убрав стреляные гильзы в карман.

Готово! Курки на взвод. " Где же он?"- осторожно продвигаясь и вглядываясь Гришка готов был стрелять. "А, вижу-вижу, поближе подкрадусь к тебе - чтоб наверняка".

И только вскинул ружьё, как филин подпрыгнул как заяц, оттолкнулся крыльями от земли и так скачками начал убегать от Гришки всё дальше и дальше в чащу. Стрелять было неудобно и Гришка поспешал за своей добычей, чтобы улучить момент.

" Устанешь, любезный, тут я тебя и накрою. Скачи, скачи".

И вот филин остановился и уставился своими жёлтыми блюдцами-глазищами, редко моргая, прямо на Гришку.

"Что устал? А я говорил - допрыгаешься! Ну, прощай!"- Гришка резко вскинул ружьё и дал дуплетом, чтоб уж точно. Дым рассеялся...

Часть 4

" Где филин-то? Не мог промахнуться, ей Богу - не мог!"

Гришка приставил двухстволку к дереву, снял мешок, и стал уже на карачках, заглядывать под ближайшие молодые и густые ёлки.

"Кудыж забился, оспа ты ветряная, совсем вечереет, не видно почти уже"- обливаясь потом он вылез из ельника, отряхнулся, подошёл к дереву, где стояло ружьё и обомлел: РУЖЬЯ НЕТ!

Гришке захотелось завертеться "волчком" или завыть!

"Надо успокоится. Может дерево не то? Нет, мешок-то здесь. Упало может?" - с этими мыслями он обошёл вокруг дерева. Сел, прислонился спиной к дереву, снял фляжку и начал жадно пить. Когда вода закончилась, он потряс над ладонью пустой фляжкой и закрутил её.

"Что же скажет батя? Вот позорище! Наохотился. Ладно, делать нечего, уже не видно в лесу, надо бежать домой. Завтра вернусь и хорошенько всё обыщу. А может и отец поможет - он следопыт ого-го какой!" - Гришка закинул на спину "сидор" и быстро-быстро пошёл к деревне.

В лесу стало почти темно, а он всё шёл и даже срывался на бег местами, вот должна уже быть кромка леса, потом чуть полем и дом. И тут земля ушла из-под ног и он кубарем покатился вниз, плюхнувшись в конце лицом в воду.

"Вода? Откуда здесь вода? Ни ручья, ни речки здесь отродясь не бывало!" - он совсем ничего не мог понять и холодок пробежал по спине. А за ним пришел липкий страх, такого ужаса он никогда не испытывал.

" Что же делать? Успокоиться и набрать воды, раз уж так. Потом, развести костёр и ждать. Я не вернусь, забьют тревогу, начнут палить из ружей и тогда я соорентируюсь"- успокоив себя таким диалогом с собой, он набрал воды во фляжку и полез наверх.

Костёр решил развести тут же, недалеко. Большая старая ель показалась ему подходящим местом, чтобы рядом расположиться на отдых. Провозился с костром довольно долго, он не хотел разгораться, но потом кто-то сжалился над Гришкой и живые языки пламени начали облизывать дрова. В свете костра всё казалось не так плохо. Он нарезал лапника, устелил его у ели толстым слоем, запасся дровами потолще, вырезал палку с развилкой на конце, спустился ещё раз к речушке за водой и, привесив котелок, стал ждать, когда закипит вода. Тут же, рядом, были брусничные кустики, добавить чуток хвои - лесной чаёк! Да сало с хлебом! Только теперь Гришка понял как голоден. Он пил чай, уплетал сало с хлебом и щурился от яркого пламени. И ждал выстрелов. Но никто не стрелял. И это было очень странно...

 Отужинав, он прислонился спиной к широкому стволу, снял сапоги и вытянул ноги к огню. Ночи были уже довольно прохладными и Гришка решил, что спать не будет - надо следить за костром. Он сидел и затачивал ножом толстую длинную палку на манер копья.

"Хоть ткну, если что"- говорил он себе, хотя был уверен, что зверь не выйдет к огню.

Он много в чём был "уверен" сегодня и поэтому затачивал палку тщательно... Закончив своё занятие и положив "копьё" на колени, он откинулся к дереву. Тепло от костра и усталость делали своё дело, и Гришка провалился в сон.

Часть 5

" Пустишь к огню, мил человек?" - Гришка услышал сквозь сон, словно ему сказали прямо в ухо.

Он взвился как струна и вытянул вперёд своё "копьё", готовый защищаться.

По ту сторону костра стоял мужичок в шляпе, с окладистой бородой, а усы сливались с ней в единое целое. Одет был в зипун, а на ногах....лапти с онучами.

" Вроде обычный, а вроде - чудной какой-то. В лаптях и шляпе.... Так уж никто и не ходит"- думал Гришка.

" Чудной Дядя, ей Богу!"

"Так пустишь, али жалко?"- прервал его мысли странный незнакомец.

Гришка опасности от него не уловил.

" И ничего не жалко. Костёр он в разные стороны греет. Присаживайтесь. Я вам брёвнышко подтащу, чтоб удобней сидеть" - ответил Гришка, положив "копьё".

Незнакомец сел. Гришка занял своё место на лапнике, подбросив в костёр дровишек. Они молчали и смотрели на огонь.

" А звать-то как тебя, мил человек?"- спросил мужичок и взглянул на Гришу.

"Григорием назвали отец с матерью" - ответил, а про себя отметил, как в глазах у мужичка огоньки пляшут, словно в колодце глубоком.

"Наверно и у меня так - темно же, и костёр, да что гадать, сам себе не заглянешь".

" А что, Гришутка, может кипяточку взгреем, да чайком похлюпаем?"- снова подал голос незнакомец.

"Это можно, воды в речухе - не перепьёшь. Сейчас схожу"- взяв котелок Гриша пошёл по воду.

Повесив котелок над огнём, оба снова молчали, покуда не забурлила вода. Гриша положил веточки брусники, посыпал хвои, а мужичок полез запазуху, достал кисет и со словами:

"Вот так оно справней будет"- всыпал щепотку чего-то в бурлящую воду. И добавил: " Все хвори уйдут, если есть, навсегда и новые не прилипнут".

Он вытянул ноги к огню и тут Гришка заметил, что лапти на разные ноги надеты.

"Точно, Чудной"- снова отметил про себя Гришка и палочкой помешал в котелке.

" А вас то, как звать-величать?" - набрался храбрости Гришка.

" А зови - Дядя. Чудной Дядя - ты сам так решил, вот и зови. Ну давай, чай-то пить, можно уже".

Гришка удивился, откуда это он знает, что я его так про себя назвал.

"А у меня кружка одна только".

"Да ничего, у меня своя есть" - сказал Дядя и вытащил из-за пазухи берестяную кружечку.

Гришка аккуратно налил ему чаю, а потом себе. Сделав глоток, он понял, что брусничка с хвоей тут и рядом не лежали, такой вкуснотищи он никогда не пробовал. И он с наслаждением прихлёбывал горячий напиток.

" А скажи-ка, Гришутка, что в лесу-то делаешь?" - нарушил тишину Дядя.

И только Гришка собрался наврать с три короба, чтобы не опозориться своими охотничьими "умениями", как услышал:

"Ты не брехай только, я никому не расскажу"- и он хитро улыбнулся.

И Гришка всё честно поведал о своих злоключениях.

"Чучело, значит..." - задумчиво протянул Дядя.

" А что толку, мёртвой птицей любоваться?Любоваться - живой надо... Вот тебя, к примеру, набить соломой - понравится, аль нет? Ты, Гришутка запомни: у всякой живности, у дерева разного, у трав, у земли и воды, даже у камня - душа есть! И просто так, оттого что хочется, губить Живое не позволено. За то спрос будет, потому как хозяин у всего есть. Понял ли, о чём толкую?" - закончил он речь.

Гришка закивал.

"Ну вот и ладно. А ежели не понял - сгинешь, почём зря, а кому от этого прок? Смотрит-ко, светает ужо... Пойдём в деревню, а то обыскались тебя. Только огонь залей".

Гришка, сбегав за водой, залил костёр и собрал "сидор".

"А что, Дядя, речушка глубокая, нет? Как переходить будем?" - поинтересовался Гришка.

"Какая речушка? Отродясь здесь речушки не было, сам же знаешь. Пошли."

"Ну конечно, ищи дурака, воду то я где набирал, вот и во фляжке вода" - подумал Гриша и похлопал по фляжке. А фляжка звонко так отдала в руку.

"Пустая! Как так? Набирал же" - быстро открутил крышку - ни капли!

" С ума я что-ли сошёл?"

"Догоняй! Хватит копошиться, а то уйду - ищи потом сам деревню свою!"- крикнул Дядя.

И Гришка ускорил шаг. А речушки - как и не бывало. Ровнёхонько всё. "Во дела!"- подумал он. "Чудеса, да и только!".

Часть 6

Он поравнялся с Дядей и они вместе зашагали.

Дядя, по пути, рассказывал про зверей и птиц, как лесная жизнь устроена, какие травки-ягодки сил придают и много чего ещё интересного, что Гришка и не узнал бы никогда - хоть две жизни проживи. Так думал сам Гришка, по крайней мере.

"А ещё ружьё жалко. Отец мне доверил. А я.... Эх...".

" А вы то, из какой деревни будете? Я всех у нас знаю, а вас не видел. Приехали недавно?" - спросил Гриша.

"Да давно я здесь и тебя с отцом не раз видел, крайний дом у вас по левому ряду. А у меня избушка, там...В лесу" - махнул он рукой неопределённо.

"Верно, крайний. Ааааа, так Вы лесник что-ли? Или егерь?То-то, смотрю, сколько всего про лес знаете."

"Ну, можно и так сказать" - ответил Дядя.

И тут лес внезапно кончился, и они оказались у кромки поля за которым была Гришкина деревня.

"Ну, ступай. Дальше сам. Вон деревня" - сказал Дядя и легко подтолкнул Гришу в спину.

"А вы не пойдёте? В гости бы зашли. А то отец мне не поверит".

" Дела у меня, Гришутка. Много дел. А отец поверит - не сумневайся! Давай иди" - и опять легонько подтолкнул.

Гришка поблагодарил Чудного Дядю и пошёл. Но не пройдя и полста шагов, услышал за спиной:

"Стой, стой!".

Он обернулся и увидел что Дядя машет рукой, подзывая к себе. Гришка побежал.

" Совсем забыл. Голова моховАя!" - сказал Дядя и достал из-за спины, держа за ствол, ружьё. "Твоё?"

"Моё! Моё! Ура! Спасибо!" - Гришка запрыгал от радости.

"Не теряй. И запомни о чём мы с тобой разговоры вели. А теперь, ступай".

Гришка вне себя от счастья, поблагодарив ещё раз Дядю, пошёл с лёгким сердцем в деревню. Он обернулся, чтобы помахать рукой на прощанье, но мужичка уже не было, а вдоль леса летел огромный серый Филин.

Гришка улыбнулся и помахал ему, а Филин плавно взмахнул крыльями и скрылся в лесу...

Уже подходя к деревне, Гришка увидел толпу мужиков, у некоторых были ружья, а впереди шёл отец. Увидев друг-друга они побежали навстречу, а потом обнялись. И мужики подходили обнимать Гришку и лохматить соломенные волосы.

Уже дома отец рассказал, что когда Гриша не вернулся, он собрал, кого смог, с ружьями, и они пошли к лесу, стреляли в воздух, пока не кончились патроны, а утром решили идти в лес на поиски...

"Я ни одного выстрела не слышал, совсем ни одного" - ответил Гриша. И рассказал свою историю.

Отец слушал внимательно и в конце сказал:

" Эх ты - голова два уха! Да это же сам Хозяин с тобой чаи распивал!".

"Какой такой Хозяин?" - удивился Гришка.

"ЛЕШИЙ! Леший это был! Он тебя в наказанье "закружил"! И филином он оборачивается! И не только им. Наука тебе на всю жизнь!"

"Да уж" - понурив голову, ответил Гришка.

Потом он повесил "Тулку" на гвоздь и больше никогда не ходил на охоту, только за грибами и ягодами, да на рыбалку. А когда ходил в лес, всегда брал гостинчик для Чудного Дяди и оставлял его на каком-нибудь пеньке: " Пусть побалуется, с чайком. Знатный он у него!"